Ангел с мечом - Страница 17

Это как-то хорошо согласовывалось с тем, что она дважды ударилась головой о собственную крышу. Она казалась сама себе неуклюжей; и покорилась — так же, как уже дважды за один день без всяких комментариев покорно выкупалась, лишь бы Мондрагон не смотрел на нее свысока. Но судьба держала ее за руку, и она дважды за одну ночь сама себя выставила на смех. И, наконец, обессиленно свалилась ему на грудь, и чувствовала на себе его прекрасные, снимающие боль руки.

Она была влюблена. По крайней мере, этой ночью.

Ты не в своем уме, Джонс. Ты действительно дочь предков. Ты знаешь этого Мондрагона? Или хотя бы представляешь, почему шестеро людей хотели сбросить его в Большой Канал? Может быть, у них были для этого причины.

Он просто не мог стоять не на той стороне! А если бы он был убийцей, вором или сумасшедшим, я бы уже поняла!

Он просто был обязан вернуться туда, где должен быть. Я должна доставить его туда. Он не может быть в таком месте, как это.

У нее заболело сердце. Оно сжималось так судорожно и причиняло такую боль, будто пыталось в этом маленьком пространстве стиснуть все ее "Я". Пальцы Мондрагона гладили ее плечи.

— Что-нибудь не так, Джонс?

— Все в порядке. — Ее плечи расслабились. Она заметила, что Мондрагон массирует ее перенапряженные мышцы, и попыталась расслабиться.

— Больно?

— Нет. Нет! — Она набрала воздуху. Вытряхнуть завтра на сегодня, так это называла ее мать. Проклятая бессмыслица. Сегодня было прекрасным. Завтра… ну да, завтра может вполне подождать еще пару дней. Будет еще время использовать свой разум и снова доставить этого мужчину туда, где он должен быть. Она набрала воздуху, снова выдохнула, нежно прижалась к его плечу и попыталась закрыть глаза.

И тут же открыла их снова. Время от времени на границе сна она слышала что-то такое, что некоторое время играло с ней и позволяло ощущать вещи, которые, возможно, там были, а возможно — нет.

Но у волн был свой собственный ритм. И он был постоянно. И у лодки тоже был свой ритм движений. Мир качался и двигался постоянно, определенным образом и с определенными звуками; и именно в этот момент в ее животе вдруг возник холодный комок страха — хотя Альтаир не могла бы сказать с уверенностью, что слышала причину этого. Она напряглась и попыталась сесть; не ладонь Мондрагона надавила на ее спину. Она быстро приложила к его рту ладонь.

— Мне кажется, я что-то слышала. Только взгляну и вернусь. Оставайся здесь.

Она поползла спиной вперед, но видя, что он пытается последовать за ней, толкнула его назад.

— Нет. Останься здесь. — Она представила, как он спотыкается в темноте. — У меня есть свои возможности. — Она заскользила дальше, чувствуя голой кожей холодный ветер; перевалилась на животе в звездный свет и очень осторожно приподнялась на ладонях, чтобы посмотреть через релинг.

И увидела плот, темный, аморфный остров на освещенной звездами воде. Альтаир схватила лежавший у входа в укрытие нож, переползла на локтях через средний проход, быстрым движением перерезала якорный канат и обернулась. Мондрагон тоже выбрался наружу в звездный свет и пригнулся, следуя ее примеру. Она поспешно придвинулась к нему.

— Держи голову пониже, — прошептала она тише плеска воды. — Плот. Он еле движется, но на нем наверняка сумасшедшие. — Они находились в самой нижней части среднего прохода, Альтаир сдернула с реек полотенце и обмоталась им, крепко завязав узлом на талии; Мондрагон тем временем схватил штаны. Потом Альтаир выпрямилась и положила ладонь на край палубы. Мондрагон схватил ее за руку.

— Что ты собралась делать?

— Заведу мотор. Можешь переползти назад и перерезать второй якорный канат?

— А он всегда заводится?

— Пятьдесят на пятьдесят. — Ей совсем не хотелось об этом думать. Она сунула ему в руку нож. — Перережь канат. С мотором я разберусь сама.

Пока Мондрагон возился с канатом, она ужом проползла по палубе, торопясь изо всех сил, потом присела за кожухом мотора, чтобы открыть деревянную крышку.

Теперь осторожно и шаг за шагом; при запуске важна точность. Старый мотор был мелочным; влажным ночам он предпочитал теплое солнце.

Сумасшедшие увидели Альтаир. Люди с шестами на плоту заплескались теперь открыто. Нарастающее бормотание в темноте распалось на отдельные голоса…

Немного подкачать горючего, установить стартер, моля Бога простить за то, что она сегодня не почистила контакты и не проверила зазор — предки, спасите дуру! Она увидела еще одно подпрыгивающее пятно в темноте — второй плот позади первого — и тут испугалась по-настоящему. Мондрагон уже стоял на коленях рядом с ней. Лодка была свободна и вертелась, и коварный отлив нес ее навстречу плотам. Альтаир повернула рукоятку, раз, другой, крепко держа воздушную заслонку, чтобы она не следовала своей склонности всасывать слишком много. Она услышала, как над водой раздался вой, и повернула снова, но — о Боги! — мотор не издавал ни звука. Только короткую икоту. Вытянуть заслонку, до истертого пятна на ручке; повернуть. Хик-хик.

— Джонс…

— Проклятье, возьми багор! Там, на стеллаже! Быстрее! — Отпустить зажим, положить провод в сухое место, иначе его намочит. Запахло горючим. Мондрагон пополз к стеллажу с шестами, теперь на руках и ногах; лодка рывками вращалась, подпрыгивала вместе с волнами, а плоты… Боже мой, их уже три, один с другой стороны, и они приближались с воплями, криками и плеском… придержать заслонку, не забыть про газ, опять подрегулировать, снова повернуть — хик. Проклятый мотор! Повернуть. Самый передний плот покрылся баграми, ощетинился, как морская звезда, а сумасшедшие на нем махали ими и наполняли ночь воплями и криками. Мужчины спрыгивали в воду и с плеском приближались к лодке вброд.